"И привели Его к Пилату, говоря: возьми, возьми, распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины".

 Смотри, сколько средств употребляет судья, чтобы защитить Его, постоянно объявляя Его невинным; но тех псов ничто уже не могло преклонить. Ведь и эти слова: «поимите и распните» – показывают, что он отрекается и не хочет иметь с ними участия в беззаконном деле. Таким образом они привели Христа с тем, чтобы умертвить Его по приговору начальника; но случилось противное: по приговору начальника скорее следовало отпустить Его. Будучи посрамлены этим, они говорят: «мы закон имамы, и по закону нашему должен есть умрети, яко Себе Сына Божия сотвори» (ст. 7). Но как же, когда судья сказал вам: «поимите Его вы и по закону вашему судите Ему», – вы говорили: «нам не достоит убити ни когоже» (18:31), а теперь прибегаете к закону? И заметь обвинение: «яко Себе Сына Божия сотвори»! Но, скажи мне, разве это преступление, когда тот, кто совершает дела, свойственные Сыну Божию, называет себя Сыном Божиим? Что же Христос? И в это время, когда они так разговаривали между собой, Он молчал, исполняя пророческое изречение: «не отверзает уст Своих: во смирении Его суд Его взятся» (Ис. 53:7, 8). Между тем, Пилат, услышав от них, что Он «Себе Сына Божия сотвори», испугался, боясь, как бы в самом дел не было справедливо то, что они сказали, и как бы ему не показаться законопреступником. А они, хотя знали это как из слов, так и из дел, – не ужасаются, но умерщвляют Его за то самое, за что подобало бы поклоняться Ему. По этой причине Пилат уже не спрашивает Его: «что еси сотворил?» – но, колеблемый страхом, опять сначала производит допрос, говоря: «аще Ты еси Христос?» Но Он не отвечал (ст. 9), потому что (Пилат) уже слышал: «Аз на сие родихся и на сие приидох», и: «Царство Мое несть от мира сего», и поэтому должен был воспротивиться иудеям, и освободить Христа, но он этого не сделал, а напротив, уступил неистовству иудейскому. Затем иудеи, опровергнутые во всем, обращаются к обвинению в преступлении государственном и говорят: «всяк, иже царя себе творит, противится кесарю» (ст. 12). Поэтому надобно было бы тщательно исследовать, действительно ли Он домогался власти и замышлял низвергнуть кесаря с царства; но Пилат такого тщательного исследования не делает. Потому и Христос ничего не отвечал ему, так как знал, что он обо всем спрашивает напрасно. С другой стороны, о Нем свидетельствовали дела, и потому Он не хотел опровергать и защищаться словами, показывая тем, что Он добровольно идет на смерть. А так как Он молчал, то Пилат говорит: «не веси ли, яко власть имам распяти Тя?» (ст. 10). Видишь ли, как он уже наперед осудил сам себя? И подлинно, если все от тебя зависит, то почему же ты, не найдя в Нем никакой вины, не отпускаешь Его? Когда таким образом Пилат сам на себя произнес осуждение, – (Иисус) говорит: «предавый Мя тебе болий грех имать» (ст. 11), показывая тем, что и он также повинен греху. А чтобы низложить его высокомерие и гордость, – говорит: «не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано было» (ст. 11), – чем показывает, что все это совершается не случайно и не по обыкновенному порядку, но таинственно. А чтобы, услышав слова: » аще не бы ти дано было», не подумал, что он свободен от всякой вины, – присовокупил: «предавый Мя тебе болий грех имать». Но ведь если в самом деле «дано было», то, очевидно, ни он (Пилат), ни они (иудеи) не подлежат обвинению? Напрасно ты будешь говорить это. Выражение: «дано» здесь значит – допущено. Христос как бы так сказал: (Бог) допустил быть этому; однако ж поэтому вы не чужды преступления. Этими словами Он устрашил Пилата и представил ясное Себе оправдание, почему Пилат и «искаше пустити Его»…

Святитель Иоанн Златоуст